Видеоконференция Право-мед.ру № 255 (12) от 19 марта 2024 года, на которой обсуждалось предложение выводить сведения о здоровье пациента из-под врачебной тайны, если он сам разгласил их.

Рассмотренный вопрос

• Необходимость внесения изменений в законодательство, пределы разглашения сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия пациента?

Участники:

• Панов Алексей Валентинович, главный редактор информационного портала Право-мед.ру, г. Омск , член АЮР
• Гаганов Дмитрий Борисович, юрисконсульт Ассоциации организаторов здравоохранения в онкологии г. Санкт-Петербург
• Степанов Игорь Олегович, врач - невролог, клинический фармаколог, юрист, председатель Ярославской областной общественной организации инвалидов-больных рассеянным склерозом "Гефест", г. Ярославль, член АЮР
• Чернышук Николай Владимирович, директор организации «Право на здоровье», г. Краснодар/li>
• Галюкова Мария Игоревна, федеральный судья, Центральный районный суд г. Челябинск
• Кашка Дмитрий Анатольевич, анестезиолог - реаниматолог , г. Ессентуки, член АЮР
• Коршунов Александр Геннадьевич, адвокат, г. Челябинск
• Печерей Иван Олегович, партнер экспертно-юридической группы Medica Proof, г. Москва

Текстовая версия

А. Панов: 12-я видеоконференция текущего года и 255-я с 2016 года.

Информационный повод для профессионального общения. Публикация в Парламентской газете за 12 марта 2024 года.

О чем речь идет?

В содержании статьи говорится о том, что пациент имеет право публично пожаловаться на доктора.

Какая позиция законодателя?

Замглавы Комитета Государственной Думы по охране здоровья считает, что нужно выводить сведения из-под врачебной тайны, если сам пациент их разгласил.

Следующее мнение экс - сенатора.

И текущая информация. Я нашел в интернете публикацию 6 марта текущего года на сайте Хабара.ру

Мы видим в публикации диагноз.

То есть, пациентка сама разгласила сведения, составляющие врачебную тайну.

Если посмотреть более углубленно, я думаю, что такой информации достаточно много в интернете, когда пациенты, их родственники сами разглашают сведения, составляющие врачебную тайну.

А теперь, исходя из информационного повода и позиции законодателя, мой вопрос для обсуждения следи коллег.

А. Панов: Переходим к обсуждению темы информационного повода и поставленного мною вопроса. Первым слово Ивану Печерею. Иван, действительно ли возникла необходимость внесения изменений в законодательство? Если да, насколько можно выйти за пределы разглашения сведений, оставляющих врачебную тайну пациента, пожалуйста!

И. Печерей: Коллеги, необходимость возникла еще вчера, как это принято говорить. Действительно сейчас мы видим достаточно большое число отзывов пациентов о медицинских работниках, видим сайты - агрегаторы таких отзывов. Число этих отзывов растет в геометрической прогрессии. Они не всегда бывают, скажем так, позитивные. Очень много отзывов негативных. И естественно желание любого здравомыслящего человека, в том числе врача, при виде негативного отзыва дать какой-то ответ. Особенно если он не соответствует действительности. Что получается? Действительно, врач, медицинский работник скован законом о защите врачебной тайны. То есть он не может предоставить информацию, дать аргументированный ответ.

Он вынужден говорить какие-то общие слова, общие фразы, что нивелирует его возможность аргументированно обосновать свою точку зрения на видение проблемы.

А при этом мы знаем, что законодатель, скажем так, сделал такой большой реверанс сторону врачей. Если мы возьмем Конституционный Суд, относительно уже недавнее определение как раз по ООО «МедРейтинг», сайт «ПроДокторов». Там говорилось о том, что сайты, агрегаторы отзывов должны предоставлять врачу возможность высказаться. То есть возможность-то как бы есть, а что говорить? Говорить-то, по сути, нечего, потому что закон о врачебной тайне четко ограничивает возможность медицинского работника дать какие-то сведения о болезни пациента, о факте его обращения.

Поэтому, чтобы нормально выстроить диалог в публичном пространстве, конечно же, изменения закона о врачебной тайне необходимы. Другое дело, какие это изменения? Вот здесь, конечно, стоит подумать, потому что действительно достаточно неоднозначный вопрос.

Мне кажется, что можно разрешить медицинскому работнику в рамках опровержения сообщать сведения, составляющие врачебную тайну, при условии, что пациент сам высказался первым о факте обращения за медицинской помощью.

Вот есть такое условие поставить, ограничить, может быть, там в каких-то частных вещах, в каких-то более подробных сведениях, таких как данные клинического обследования, например, данные каких-то анализов и прочее.

Конечно, это, наверное, не стоит выкладывать, но тем не менее просто дать медицинскому работнику возможность свободно, оперируя какими-то данными, дать ответ этому пациенту, вполне себе такая норма может позволить себе сделать.

При этом, конечно же, нельзя ни в коем случае отменять право на врачебную тайну, потому что уже слышатся некоторые, соответственно, комментарии по поводу того, что давайте вообще врачебную тайну отменим.

Нет, конечно, это излишняя мера, делать этого нельзя! Но необходимость, действительно, в этом есть. То есть мое мнение, коллеги, заключается в том, что действительно нужно сделать так, чтобы медицинский работник мог ответить пациенту, не боясь того, что его привлекут к ответственности в отношении врачебной тайны. Но другое дело, нужно продумать саму норму, каким образом она будет структурирована и выстроена. Понятно, что это будет часть 4 статьи 13 из Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ. Тем не менее редакцию самой нормы, конечно, нужно тщательно, мне кажется, проанализировать, тщательно подобрать, потому что вопрос достаточно тонкий и серьезный. Вот мое мнение.

А. Панов: Благодарю, Иван. Дмитрий Гаганов, продолжайте.

Д. Гаганов: Иван Олегович прекрасно расставил основные точки, по которым надо проводить анализ.

Во-первых, конечно, относительно самой статьи, на которую вы ссылались, как мне кажется, не совсем вообще с точки зрения права корректно привязываться к тому объему информации, которую пациент, пациентка раскрыли о себе. Раскрыли о себе. То есть опираясь на факт раскрытия, выстраиваете юридическую корректную конструкцию ответа врача. Как ни странно, ситуация следующая. Пациент может о себе вообще все рассказать, вывернуться наизнанку. Но даже если врач будет это цитировать и повторять все равно будет разглашение врачебной тайны вроде бы абсурдная ситуация, а с другой стороны, даже при действиях по разглашению информации о себе пациент все равно остается под охраной института врачебной тайны. Отказ от своего права невозможен. И пациент может даже обратиться в суд, либо в контрольно-надзорный орган с заявлением по поводу нарушения публичного правового режима врачебной тайны. Вот что я хотел бы сказать с одной стороны с другой стороны правильно Иван Олегович заметил пройти агрегаторы или как это новостные сайты или отзовики как их на жаргоне называет, но там, действительно, какая-то внеправовая зона. Я участвовал в судах на стороне врача. И вообще эту ситуацию поднимал.

Размещать они могут любую информацию совершенно. При этом на голубом глазу говорят, что она прошла премодерацию. Модерацию по 30 признакам. Ничего не нашли. У всех есть право на свободу слова. И мы частью этой системы: "Право на свободу слова" являемся. При этом у них на сайте выложены правила модерации, которые вообще никакие. Не понятно, как их проверить. Была ли проверка информации?

Судьи, извините, этим не занимаются. Даже если подано ходатайство, то есть проверять, как они проверяли, и потом использовать это для формирования дополнения позиции по иску невозможно.

Прошу прощения, несколько эмоционально. Что я вижу?

Ну во-первых, максимально воспользоваться тем, что есть у нас. Пункт 10 статьи 13 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ предоставление сведений без согласия гражданина законного представителя допускается в целях осуществления контроля качества и безопасности.

Назову это некоторым словом "Пресс-релиз" или "Сообщение о факте лечения".

Если внести изменения в приказ о внутреннем контроле качества и безопасности медицинской деятельности, подробно очень расписать порядок дачи такого опровержения, прибавить к этому внеплановую врачебную комиссию, мне кажется, юридический врач будет очень хорошо защищен.

На врачебной комиссии он докладывает о том, что он делал. Это раз. И второе, на врачебной комиссии исследуется эта публикация.

Идет дальше пресс-релиз с определенными ограничениями в соответствии с системой внутреннего контроля качества и безопасности.

По модулю, связанному с пресс-релизом, выпускаются приказы, локальные нормативные акты. Подробно все расписываем. Один из путей, которые я предлагаю. Есть типовые положения от этого института качества и безопасности медицинской деятельности при Росздравнадзоре. Возможно, оттуда сделать определенное разъяснение.

Вот что я хотел бы сказать. С удовольствием передаю слово нашему модератору-ведущему.

А. Панов: От одного Дмитрия переходим к другому Дмитрию. Дмитрий, который из Ессентуков. Давайте вашу позицию по обозначенной проблеме.

Д. Кашка: Спасибо большое за предоставленную возможность. Безусловно, вся информация, которая касается частной жизни, особенно сведений о состоянии здоровья, она будет очень эмоционально тяжелой для обсуждения человека, чьи сведения выносят на общественный суд.

И есть позиция о том, что если даже пациент сам раскрыл сведения о своем обращении о себе, то мы врачи все равно не имеем права их использовать. Но тут я, наверное, не совсем соглашусь, и я в своем своем мнение сошлись на определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда от 12 ноября 2019 года, где судебная коллегия напоминает то, что написано в Конституции: каждый имеет право на прикосновенность частной жизни, личную семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

И здесь нельзя только говорить о пациентах. Врач также имеет право на защиту своей чести, доброго имени, профессиональной репутации. Если пациент допустил разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, то здесь, наверное, на мой взгляд уместно будет использовать 152 статью часть 2 Гражданского кодекса РФ, где указано, что если человек разгласил сведения, они уже не будут составлять информацию, которая подлежит защите.

Если иное прямо не предусмотрено законом, не допускаются без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, в частности сведений о его происхождении, о месте его пребывания или жительства, о личной и семейной жизни.
Не являются нарушением правил, установленных абзацем первым настоящего пункта, сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни гражданина в государственных, общественных или иных публичных интересах, а также в случаях, если информация о частной жизни гражданина ранее стала общедоступной либо была раскрыта самим гражданином или по его воле.

Поэтому мне кажется, если гражданин уже допустил разглашение сведений, составляющих врачебную тайну в средствах массовой информации, то будет уместно врачу разрешить использование этих сведений для опровержения.

Тут вопрос в том, в каком объеме. Только лишь в совокупности тех сведений, которые он разгласил, или все-таки немного допустить более широкое разглашение. Мне кажется, что будет правильным допустить более широкое разглашение, чтобы врач имел возможность аргументированно ответить на обвинение в свой адрес, сохраняя при этом нюансы, подробности обследования, лабораторно-инструментальные и другие консультации.

То есть все равно много моментов остается неясным. Хорошо, что обратили внимание. Если врач появился в информационном поле, то можно говорить все что угодно, и только в судебном порядке врачи будут пытаться защитить свое доброе имя. Поэтому я согласен с мнением Ивана Олеговича и с мнением тех представителей, о которых говорилось в начале презентации. Мне кажется, стоит расширить полномочия врача о разглашении информации для аргументированного ответа на обвинение. Спасибо.

А. Панов: Вроде бы коллеги все сказали - о чем мне говорить? А есть о чем говорить.

Начнем с того, что публикация в СМИ достаточно часто вызывает реакцию Росздравнадзора на проверки медицинских организаций, особенно когда речь идет о тяжком вреде здоровью или о смерти пациента в рамках государственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности.

Я думаю, что данный аналог применим и к тем ситуациям, о которых говорил Дмитрий - изменения в положение о внутреннем контроле.

Публикация в СМИ, в социальных сетях вызывает некую регламентированную процедура через врачебную комиссию, через уполномоченного по качеству, через положение о внутреннем контроле качества и безопасности медицинской деятельности для представления обоснованного мнения. Причем, я полагаю, что нужно это сделать обязательным, независимо от того, в пользу ли пациента или нет будет вынесено мнение. Это поможет мобилизовать медицинские организации на соблюдение требований качества.

Еще одна составляющая. По факту когда можно разглашать врачебную тайну? Беру во внимание мою практику и мое видение проблемы. Кто у нас разглашает врачебную тайну? Не поверите, суды. Берем приговоры, берем судебные акты. В самом судебном решении бывают фамилии пациентов, диагнозы вымарываются. Но если взять карточку дела, там есть фамилии, например, Панов Алексей Валентинович, больница такая-то. То есть, волей-неволей мы все равно выходим на определенные разглашения сведений, составляющих врачебную тайну. Такая практика существует.

Мое мнение - изменения в законодательстве однозначно будут. В целом должен быть соблюден баланс интересов. Право на свободу слова одного не должно упираться в невозможность воспользоваться этим конституционным правом в части свободы на выражение своего профессионального мнения. И в целом это будет способствовать повышению качества и безопасности медицинской помощи.

В отношении "ПроДокторов". Я забыл, что нам еще прислал свое видео Николай Чернышук, который в том числе защищал интересы организации, связанной с сайтом "ПроДокторов". Вполне возможно, что мы получим от него какую-то дополнительную информацию.

Гаганов руку тянул, ему на 30 секунд ремарка.

Д. Гаганов: Меньше. Хочу немного скорректировать, статья 152.2, к сожалению, не применима. Конечно, хороший подход, но там указано, есть ли иное не установлено законом. У нас закон 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан".

И там статья 19, пациент имеет право на защиту сведений, составляющих врачебную тайну. Соответственно, здесь 152-я статья не работает, а работает вот этот рамочный закон. И второе, защита врачебной тайны – это часть медицинской помощи. Хочу сказать уже с точки зрения медицинской юриспруденции.

А. Панов: До свидания.

Н. Чернышук: Условия, при которых врачу можно разглашать врачебную тайну, прописаны в законе. Инициатива Госдумы о внесении изменений в законодательство с дополнительными правами врачам на разглашение врачебной тайны мне представляется медвежьей услугой. Триггером для подобной инициативы о разрешении врачам разглашать врачебную тайну, скорее всего, стало дело доктора Юргиты Альдовны Фоменко, которая подала в суд из-за отзыва на портале «ПроДокторов».

Врач дошла до Верховного суда и проиграла все инстанции, после чего оплатила судебные расходы больше 200 тысяч рублей. После этой истории начались поиски вариантов помочь врачам бороться с отрицательными отзывами об их работе. Председатель Комитета Госдумы по здравоохранению Бадма Николаевич Башанкаев считает, что при публикации недостоверной информации в СМИ и соцсетях врач пока никак не защищен.

Такое мнение депутата удивляет, потому что Верховный суд и Конституционный суд неоднократно сообщали о недопустимости публикации недостоверной информации. Возможно, депутат не знаком с практикой правоприменения и хочет внести поправки в уже действующий закон.

Как же может быть реализована инициатива депутата, если вдруг она будет воплощена в жизнь?

Давайте представим следующую ситуацию. Пациент написал неприятный отзыв о враче. "Плохо лечили, врач плохой, клиника плохая." А врач в свою очередь пишет ответ с разглашением врачебной тайны. "Мы вам сделали операцию, удалили все, что нужно. Конечно, с перечислением удаленного по списку. И вы сами виноваты, потому что вели разгульный образ жизни. Вот видеозапись вашего посещения у врача, где вы во всем сами признались."

И тут возникает вопрос: как врач определил, что именно пациент написал о нем, данные которого он так свободно разглашает? На сайте "ПроДокторов", например, не публикуются персональные данные лиц, оставивших отзыв. Разглашение таких данных регулируется законом. В интернете любой человек может создать аккаунт под любым свободным именем, паспорт при этом не проверяют. Возможности идентифицировать личность в интернете ограничены, если человек сам этого не захотел.

Какую именно врачебную информацию может разглашать врач? Только ту, которую написал пациент? Или добавлять еще подробности лечения от себя?

Инициатива направлена на защиту врачей или на нападение на пациента?

Такой шантаж, если вы напишите неприятный отзыв, то мы опубликуем информацию о вашем здоровье, на мой взгляд, это не совсем этично.

И в заключении предлагаю перестать бороться с ветряными мельницами и направить все усилия на выстраивание конструктивного диалога между врачом и пациентом.

К чему в итоге может привести подобная инициатива? Врачи начнут публиковать в открытом доступе информацию, составляющую врачебную тайну. А у пациентов закономерно начнутся из этого проблемы.

Врачи дополнительно станут фигурантами гражданских и уголовных дел. Вот такая вот перспектива, на мой взгляд.

Народная мудрость гласит: "На каждый роток не накинешь платок". Мы продолжаем работать.

И. Степанов: Добрый день, уважаемые слушатели. Хочется сказать, что согласно 323-му Федеральному закону сведения о факте обращения гражданина за оказание медицинской помощи, в состоянии его здоровья и диагнозе, а также иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Сведения, составляющие врачебную тайну, в том числе после смерти человека лицам, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, за исключением случаев, установленных законом.

Однако мы видим, что институт врачебной тайны работает избирательно: медицинские работники находятся под пристальным вниманием средства массовой информации. Мы узнаем о госпитализации артиста или политика с уже озвученными диагнозами.

Если же пациент выкладывает информацию о своем диагнозе и обращении к врачу публично, то это его воля, и это не может быть врачебной тайной.

Естественно, если в публичном обращении пациента обвиняется врач, то врач имеет право защищать свою честь и достоинство. Спорным вопросом является решение, является ли высказывание пациента в сети утверждением, носящим обвинительный характер, или его мнением.

В любом случае врач должен иметь право на защиту, объективность и справедливость в оценке своих действий, а также компенсацию морального вреда. То есть должно быть право на ответ, в рамках уже озвученных средств массовой информации, предоставленных родственниками или самими пациентами фактов. Спасибо.

А. Коршунов: Безусловно, изменения в Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ, регламентирующий в статье 13все, что связано с врачебной тайной, в части расширения пределов разглашения сведений, которые составляют эту врачебную тайну без согласия пациента, необходимы. Они назрели.

Уместно тут, говоря о врачебной тайне, привести аналогии из законодательства об адвокатуре: как адвокат в принципе имеют на это право.

Вообще постоянно какие-то напрашиваются аналогии, постоянно сравниваю работу адвокатов и работу врачей и много общего нахожу. Собственно, я в этом не первопроходец. Еще Антон Павлович (Чехов) незабвенный отметил цитату про то, что доктора те же адвокаты, но только с определенной разницей. Не будем сейчас вдаваться в подробности.

Так вот, закон об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, статья 8-я, говорит о том, что адвокатскую тайну составляют в принципе любые сведения, которые связаны с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю. Но есть у нас Кодекс профессиональной этики адвоката, и вот он, раскрывая это понятие адвокатской тайны и пределы ее осуществления, позволяет без согласия доверителя использовать адвокату сообщенные доверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ними, для защиты по возбужденному в отношении адвоката дисциплинарному производству либо уголовному делу.

То есть, определенные исключения из режима любой профессиональной тайны должны быть, и они оправданы.

Так вот, применительно к ситуации, когда пациент, либо его родственники, публично размещают где-то в интернете или в СМИ информацию, не соответствующую действительности, это, конечно, ненормальная ситуация, и с этим нужно бороться, в том числе разрешив врачам и медицинским организациям размещать, разглашать определенные сведения, которые составляют врачебную тайну именно в такой ситуации, именно в целях, так сказать, защиты доброго имени врача и, собственно, самой медицинской организации.

Я бы тут предложил, наверное, дополнить часть 4-ю статьи 13-й 323 Федерального закона, в части сведений, которые могут разглашаться, предоставляться.

С формулировками, конечно, надо подумать. Что-то типа дополнить в объеме, необходимом для опровержения несоответствующих действительности сведений, которые были публично распространены пациентом, либо его родственниками, ну или представителями. Вот где-то что-то в таком формате, наверное, назрели уже изменения в законодательство.

М. Галюкова: Добрый день, уважаемые коллеги. Поставленная сегодня тема очень актуальна и очень интересна. Врачам могут позволить раскрывать информацию о здоровье пациента, если сам больной или его родственники сделали это публично, например, через СМИ или соцсети. И предполагается, что это поможет сохранить репутацию специалиста и в целом повысить престиж профессии.

Рискну предположить, что мое мнение в данной ситуации будет принципиально отличаться от мнения большинства коллег и общественности. Но тем не менее, давайте взглянем на ситуацию с позиции права и логики. Во-первых, существует два самостоятельных института. Это институт охраны медицинской тайны и институт защиты чести и деловой репутации.

Проблемы одного института нельзя решать за счет другого. Иными словами, защита медицинской тайны – это защита информации, и она должна быть абсолютной. Нельзя ставить условия защиты информации в зависимости от действий одного из субъектов правоотношений. Это неправильно.

Действительно, проблема защиты репутации врача существует, но она должна решаться другими правовыми способами, в частности, ограничением деятельности ресурсов, на которых размещается не проверенная информация.

Например, Роспотребнадзор и Роскомнадзор имеют возможность досудебной блокировки сайтов с недопустимым контентом.

Я подчеркиваю, что блокироваться должны ресурсы, размещающие недостоверную информацию, содержащие персональные данные, включая медицинскую тайну. То есть одновременно должны соблюдаться два условия.

Во-вторых, я честно не понимаю тот ажиотаж общественности на тему репутационных потерь врачей, который возник сейчас.

В частности, мы можем провести параллель. Деятельность государственных органов, судов, правоохранительных органов постоянно подвергается критике, и причем куда более жестко, чем деятельность врачей. Но существует позиция, и она представляется мне правильной, а именно: госслужащим рекомендуется воздерживаться от публичных высказываний в соцсетях.

В этих целях принимаются правила либо регламенты поведения гражданского служащего при общении с гражданами и представителями юридических лиц. По аналогии можно внести изменения или даже создать Кодекс поведения врача в публичном пространстве. Но это не вопрос изменения законодательства смежного правового института, в частности медицинской тайны.

В-третьих, существует механизм судебной защиты, в рамках которого есть право на ответ, и он работает. И по решению суда опровержение и ответ размещается на сайте и доводится до средней общественности.

Инициатива внесения изменений в закон вызвана тем, что врач желает немедленно отреагировать на ситуацию.

Но тут надо очень четко помнить и понимать, что любые варианты спонтанных, одномоментных и ситуационных реплик и ток-шоу никогда не будут способствовать укреплению чьей-либо репутации.

В последнее время я очень много говорю о социальном интеллекте. И поднятый в рамках нашей дискуссии вопрос касается большей части социально-культурных вопросов, а не правовых. Это вопрос коммуникации между пациентом и врачом.

Перепалка между оппонентами в СМИ и в соцсетях не решит конфликт, а скорее будет провоцировать все новые и новые скандалы. Спасибо.